Воин Унгара

В шумном трактире, за одиноким маленьким столиком в углу сидел безусый юноша и неспешно потягивал знаменитое тулленское пиво. Он не обращал внимания на перестук кружек, крики да застольные песни, что во все горло орали подвыпившие гвардейцы, и улыбался своим мыслям.

Будь он на пару лет моложе, то восхищался бы бравыми солдатами императора, такими смелыми и сильными, непобедимыми героями в глазах мальчишек. Может, юноша и мечтал стать одним из них, но то было давно, а сейчас его занимали совсем другие мысли. Он давно уже решил для себя, что не хочет быть ни воином, ни стражником, ни героем.

Эллина, прекраснейшее из созданий на этом свете, мысли о ней полностью затмили весь остальной мир. Какие воинские походы, какие геройские странствия, когда для счастья достаточно, чтоб она была рядом? И в тоже время он готов на любые подвиги, но лишь для нее.

Сегодня вечером он вновь незаметно прокрадется к ее дому, тихонько постучит в окно, прекраснейшая дева с радостью в глазах подойдет, тихонько отворит створки, и они вместе пойдут к озеру, подальше от излишне подозрительного папаши. Они пойдут к их дереву, под ветвями которого смогут побыть вместе, в отрешении от всего остального мира, полюбоваться на закат, рассказать друг другу обо всем, что когда-либо видели, слышали, чувствовали, о своих мыслях, о своих мечтах. В такие моменты весь мир казался сказочным и прекрасным, хотелось поймать каждое мгновение и остановить бег времени.

Когда-нибудь он сможет с достоинством попросить руку Эллины и ее отец не сможет отказать. Образ девушки сам собой вставал перед глазами: гладкие и мягкие рыжеватые волосы, с чудесным и незабываемым запахом, веселые и чарующие зеленые глаза, от которых он с трудом отводил взор…

Погрузившись в мечты, он не заметил, как опустела кружка. Пришлось позволить себе прервать мечтания и оглядеться в поисках трактирщика или его слуг. Как назло, никого не оказалось поблизости.

Юноша увидел, как тихо скрипнувшая дверь впустила в таверну очередного посетителя. По виду можно было сразу сказать, что он был странником, таким, какими поначалу хотят стать многие несмышленые мальчишки. Длинные черные волосы, небольшая бородка и усы, цепкий взгляд, который медленно осматривал всех посетителей и остановился на мечтателе.

Пружинящим, говорящим о боевой выучке, шагом незнакомец направился прямо к нему. Странник бесцеремонно сел напротив юноши и спросил, глядя в удивленные глаза:

— Как зовут тебя?

— Атрис, — растеряно выдавил парень, не отводя взгляда.

— Атрис, — повторил незнакомец, поглаживая бороду, — а ты умеешь сражаться, Атрис?

Глаза собеседника цепко захватили взгляд юноши, не получалось даже моргнуть. Что-то новое проникло в голову, в мысли, в сознание. Что-то пыталось вытеснить, зажать в углу все другие размышления, полностью занять собой все пространство. Атрис пытался бороться с непонятным чувством, прогнать этот морок, но в ответ тот лишь усиливался. Взор мутнел, попытки сопротивления оканчивались лишь усилением этого непонятного студня, что разрастался в голове. Стало страшно, холодно и темно, в черноте окончательно растворился образ странника, и юноша провалился в забытие…

* * *

Сознание вернулось вместе с всеобъемлющей и невыносимой болью. Хотелось закричать, но вместо крика получалось какое-то противное бульканье. Атрис сидел, опершись спиной на что-то твердое, свесив голову на грудь. В голове неспешно плыли сонные мысли. Туман перед глазами развеивался, но увиденное ими казалось неправдоподобным.

Он был одет в толстую кожаную броню, разорванную на животе. Из-под лоскутьев кожи обильным потоком текла кровь, а из груди торчало оперенное древко стрелы. В раскрытой ладони покоилась рукоять меча с окровавленным лезвием. В ушах стоял странный гул, но сквозь него пробивался шум, лязг и крики.

Подняв дрожащие глаза, он увидел битву. Настоящую битву, безжалостную резню разношерстной толпы людей и множества других странных существ. Люди рубили людей, чудовища чудовищ, а вдалеке стоял силуэт того самого странника. Незнакомец стоял неподвижно, с полузакрытыми глазами, то вздрагивая, то растягивая довольную улыбку. Нет сомнения в том, что он был полностью погружен в бой.

Атрис чувствовал, что умирает. Чувствовал как с каждым ударом сердца, с каждой каплей крови, потоком вытекавшей из него, жизнь покидает его тело. А еще он чувствовал свою густую, хоть и короткую, бороду и длинные усы.

Сколько же времени прошло?

Двигая свинцовыми глазами, он осмотрел себя. На обросших мускулами руках красовались шрамы, на левой руке не хватало пары пальцев. Истоптанные сапоги, изношенная кожанка, зазубренное лезвие меча…

Он опирался на какого-то зверя, что уже давно перестал дышать, но все еще сохранял тепло. Но, несмотря на это, на яркое солнце и окружавшие его пустынные пески холод сковал конечности и подкрадывался все ближе и ближе к груди. Сознание, прояснившееся мгновение назад, вновь расплывалось, медленно и неотвратимо.

Собрав оставшуюся волю, Атрис закинул голову назад. Это далось с большим трудом и обернулось новой волной боли, от которой хотелось сцепить покрепче зубы, чтобы сдержать крик. Но сил не оставалось даже на стон.

Небо плыло перед глазами. Угасавшее сознание рисовало в облаках черты милого и знакомого лица. Гладкие рыжеватые волосы, веселые зеленые глаза, лучезарную улыбку…